May. 12th, 2003
Вешние воды иссякли, кран перекрыт.
Летние пыльные ветры уже раскрутились, но медлят.
Серебряный голос, как холм подчистую срыт.
Остался низкий и долгий. Циничный. Медный
Тазом червонного цвета накроется май, под ним
будут гудеть медоносные пчелы в неволе.
Между телами возникнет тот самый дым,
который один не бывает - любови, вОйны -
огонь здесь иной, он зависит от солнца, оно
почти смертоносно, но все же еще животворно.
Но лето уж близится, Герман. Уже решено
кто первым сорвется, или окажется сорван.
Последние дни проведем мы в тяжелом меду.
Глаза потеряют свой цвет и найдут свой оттенок.
Потом я уйду. А ты думал останусь? Уйду.
Поскольку уже не сумею отбрасывать тени.
Летние пыльные ветры уже раскрутились, но медлят.
Серебряный голос, как холм подчистую срыт.
Остался низкий и долгий. Циничный. Медный
Тазом червонного цвета накроется май, под ним
будут гудеть медоносные пчелы в неволе.
Между телами возникнет тот самый дым,
который один не бывает - любови, вОйны -
огонь здесь иной, он зависит от солнца, оно
почти смертоносно, но все же еще животворно.
Но лето уж близится, Герман. Уже решено
кто первым сорвется, или окажется сорван.
Последние дни проведем мы в тяжелом меду.
Глаза потеряют свой цвет и найдут свой оттенок.
Потом я уйду. А ты думал останусь? Уйду.
Поскольку уже не сумею отбрасывать тени.