Арсений Тарковский, "Перед листопадом"

Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь желтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моем.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потемках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнем, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, еще рассыпается гравий
Под осторожным ее каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В желтом, и синем, и красном — на что ей
Память моя? Что ей память моя?

1929

zhopa, про мишку

teddy bear

папа карло, таксидермист и плотник,
напихал мне в брюхо еловых стружек,
глазки-пуговки, мать его, бархат в глотке,
был медведь, а сделался телепузик.
оуууу, папа, зачем ты меня состряпал,
по такому образу и подобью?
ни клыков, ни рыка, ни когтя в лапах,-
мягкотелый, ласковый и беззлобный.
оторвали ногу - даю другую,
эй, малышка, тяни и ее до кучи,
не пойму одно - все равно люблю я
пятилетнюю вредную эту злючку.
вот она растет. я как-будто вечен,
только плюш на заднице просит штопки.
мой детеныш, выросший человечек,
по ночам достает меня из коробки.