dinni

В конце концов и ты поселишься на том,
На самом светлом из возможных побережий...
Предание старо. И движется с трудом.
И раздражается медлительностью пешей.
И монотонней, чем зудение осы,
Естественней и безнадежней год от году
Привычка подводить отставшие часы.
Столетья неуют. Особенно к исходу.

Осталось уповать, что будет суд не крут,
Оценит и учтет саднящий в каждой жиле
Нетеатральный страх, что вдруг тебя поймут
До одури не те, доподлинно чужие.
Оправдывайся тем, что, угодив сюда
И с прочими деля бесцельные заботы,
Сподобился дожить до той поры, когда
Гром грянул. И тотчас перекрестился кто-то.

А за окном твоим мгновение спустя
Несущаяся вкось свихнувшаяся влага
Означила единство снега и дождя
Отныне и навек. Для твоего же блага.
Счастлив, кто посетил нетленный этот плен
В приятном обществе своей нескучной тени,
Не созерцая сцен, не сотрясая стен...
Когда б не Менелай - на кой Парис Елене!

Блажен, кому дана возможность не спеша
И никого пророчествами не тревожа,
Пришпиливать к листу иглой карандаша
Искусство размышлять про то, что будет позже.
Про то, что, может быть, потомкам предстоит
Послепотопные не растравлять обиды,
Признав за образец невозмутимый вид
Pingvino veritas на стогнах антарктиды.

В. Перельмутер

тоже утащено у